читать дальшеПорой мне казалось, что это одна из худших игр, на которых я была, в лагере неигровуха и все плохо… Но сейчас я понимаю, что для меня это была одна из самых сильных игр…
Это будет грустный расссказ.
Нолэмэ Лорэндель возлюбленая Канофинвэ Макалаурэ (Мэглора)…
Началось все еще в Валиноре.… Но счастью нашему не суждено было сбыться…
Любовь и Клятва…
Но, наверное, нужно начать сначала.
Заехала я на игру примерно за сутки, было весело, и тяжело, мы обустраивали лагерь. Натягивали стены, жгли зеленку, готовили еду, мужчины строили штурмовые ворота и мебель. Я проникалась духом Первого дома, для меня это было нелегко, потому что я как правило играю Арфингов и Феаноринговская Брутальность и Безумие были мне чужды… были…
Начало игры, парад… Народу заехало гораздо меньше, чем планировалось… Зато из самых разных далеких городов и даже стран, были из Литвы, Белоруси, Украины…
Я впервые увидела Мирэ в костюме… и поняла, что мне будет легко влюбиться… Не в костюм, даже не в образ… передо мной действительно стоял второй сын Феанаро…
Не помню, что было в этот вечер… Помню момент, когда я решила уточнить, что же мы будем играть. Дело в том, что в начале игры возникла небольшая неразбериха, так как изначально я собиралась ехать с двумя детьми, но моя нынешняя роль их не предусматривала, поэтому Артана и Дивный (Тиэль и Туилиндо) были переведены в разряд младших брата и сестры…
… Сидим за столом, я расчесываю волосы Макалаурэ и спрашиваю, ну, что ты расскажешь мне о нашем прошлом…
Мирэ задумчиво вытаскивает резной медный бубенчик, что висит у нее на шее…
- Это самое дорогое, что у меня есть.… Давно, еще там, в Валиноре на одном из праздников ты потеряла со своего платья этот бубенчик… а я подобрал… Здесь сложно… Макалаурэ любит тебя, но не знает, что думаешь ты. Вы можете разговаривать, но эту тему старательно обходите, Мэглор боится этого… потому что, не смотря на свою любовь, предпочел бы ответ нет. Именно из-за того, что он любит, он не хочет, чтобы ты была с ним, иначе на тебя тоже падет проклятие Дома Феанора… А еще есть Клятва, Камни и Братья…
Утро следующего дня началось забавно, послышался непонятный шум со стороны Долмеда, крепости Амбаруссы, и Майтимо с Макалаурэ решили размяться и разузнать в чем там дело… Вышли на всякий случай через тайную калитку… через несколько минут они стремительно неслись обратно, потому что там оказалось два балрога! Причем враг гнался за ними по пятам, почти вплотную к Майтимо и не убил его только потому что кусты не позволяли как следует размахнуться.… Хэлек едва успел открыть им калитку и захлопнуть ее перед носом у врага, причем тот уже успел просунуть свою дубину в щель и чуть не задел Хэлека.
- Нифигово утро начинается! – подумали мы и сели завтракать. Что же будет дальше…
Дальше были многочисленные штурмы Хитлума, наши войска постоянно выходили на помощь Финдекано. Приходили гости и послы. В Дориате Тингол сходил с ума под воздействием Сильмарилла… Игра шла своим чередом… Я вышивала на барбакане.
Майтимо и Макалаурэ были заняты… Они были лордами, главами Первого дома Нолдор. Нет, главой был, конечно, только Майтимо, но он еще по совместительству был мастером по этике, и его хотели во всех концах полигона.… Поэтому Макалаурэ приходилось периодически отдуваться и за него…
Вечером был пир и заключен союз с гномами Белегоста.… Как же я на них злилась, гномы были очень хороши, но неуемно болтливы. Они сидели до самой поздней ночи, не понимали намеков и вели себя как… гномы. И что неприятно все время отвлекали Макалаурэ.
А я ловила его малейшие взгляды, жесты, слушала его голос… Маленькие кусочки счастья… подать кубок, прикоснувшись к пальцам… поймать его взгляд, который он тут же отводил… Отгородить его от дыма, пока он писал письмо. Когда раздувая костер я случайно подула в его сторону подняв кучу пепла и начала извиняться, услышать – «От тебя Нолэмэ, что угодно…» Вечером молча надеть на его плечи плащ… А на утро найти этот плащ, висевшим сразу на двух вешалках и закрывающий не только его костюм, но и мое платье от ночной росы…
Ночью сидела на барбакане и мучительно ждала, вдруг он подойдет ко мне или хотя бы пройдет мимо, взглянув мне в глаза, мне бы и этого хватило. Но он был Лордом, у него было множество других дел, я это знала, но ждать то мне никто не мог запретить…
А находиться за праздничным столом среди шума и веселья мне было тяжело.
С утра к нам пришли вести, что из Дориата - пропал Сильмарилл… Его вынесла фрейлина майа Мелиан, которая видела, как пагубно камень влияет на владыку Тингола и что Мелиан очень печалится из-за этого… Первым эту новость принес разведчик из Нандор, при этом он еще вел себя крайне вызывающе… (Он очень понятно показывал, что недолюбливает нолдор и рассказывал, почему не любит феанорингов, и какие мы плохие, но при этом, почему-то не торопился уходить из нашей негостеприимной крепости.)
Как вскипешили младшие братья… Все рыскали по кустам и искали Сильмарилл…
Тут же пришли новости из Белегоста, ночью с обманом его захватил Саурон, с помощью магии поработив гномов, что были там. И посол Белегоста оставшись без крова поселился в Химринге… У нас вообще находили прибежище разнообразные беженцы, жили две человеческие девушки, еще один человек из дома Беора, два гнома и три эльфийки из Нарготронда. Может поэтому в лагере и царила некоторая неигровуха, потому что, было слишком много разных персонажей, у которых не было ничего общего… Хотя… те, кто хотел – играли.
Пришла весть, что камень находится у Беорингов. Майтимо с армией сходили туда, но выяснилось, что камня в селении нет, и вся армия так же мобильно вернулась обратно.
Был поединок на песнях между Макалаурэ и тем нандор, который чем-то умудрился в конец достать наших лордов И надо сказать, что ему повезло, что Макалаурэ вовремя вернулся, а то Майтимо и Хэлек хотели его уже потихонечку пристукнуть.
А через некоторое время пришел человек, по имени Дагор…
Он принес Сильмарилл… Нашел он его на берегу моря, видимо та фрейлина не выдержав давления камня бросилась в море. Этот человек благоразумно решил отдать камень Феанорингам… Устроили еще один пир, человека чествовали как героя и обещали племени людей всяческую помощь.
Потом Майтимо унес камень в сокровищницу и запер его там…
Очередной штурм Хитлума… Надо сказать, что это была довольно хилая крепость, по сравнению с остальными по крайней мере.
Так получилось, что там оказался кто-то из средних братьев… А враг был очень силен, тем более за спиной у них был захваченный Белегост. Крепость оказалась в осаде, причем полуразрушенная из-за предыдущих штурмов…
Майтимо отсутствовал, поэтому за помощью пришли к Макалаурэ, один из его братьев, если не ошибаюсь, просил с помощью магии Сильмарилла отстоять крепость. Что крепость, к тому времени и Хитлум и Финдекано успел всех достать, но в осажденной крепости остался их брат…
Макалаурэ мечется, ему придется рискнуть, взяв камень, ибо камень уже подчинил себе Майтимо. Спасти одного брата и предать другого?
А я ничем не могу помочь… Я вижу, как он тайком направляется в сокровищницу, тайком что-то выносит из нее, и всего с несколькими верными воинами отправляется к осаждаемому Хитлуму… Я вижу его лицо… Я понимаю, на что он решился…
Я не могу оставить его… Но понимаю, что никогда он не позволит пойти с ним, он не выпускает меня из крепости в страхе за меня… Я выхожу через тайную калитку, чтобы следовать за ними издалека… Но он замечает, отсылает меня обратно, я стою. Он приказывает, я хотя и отвечаю, нет, но возвращаюсь, перебарывая желание быть рядом с ним. Я прекрасно его понимаю, я знаю, как это бояться за любимого, я за него всегда боюсь сидя за крепкими стенами…
Я забиваюсь в уголок крепости, где меня не видно, сажусь на землю, слезы текут из глаз, мучительно больно, ведь я не знаю, вернется ли он…
Боль давно живет в моем сердце, она тесно сплелась с любовью. Так там сидела и плакала, пока они не пришли обратно… Я вытираю глаза и в сердце моем другая боль, боль радости…
Стараюсь не подходить к Макалаурэ, мне тяжело сдержать себя, чтобы не кинуться к нему. Даже сидя за столом, я стараюсь не смотреть в его сторону. Наверное он подумал, что я обиделась… подходит - «Прости меня, дева, что я накричал на тебя…» мне сложно говорить с ним, чтобы не сказать самого главного… Но хочется удержать хотя бы на несколько секунд рядом, эти моменты так редки – «От тебя, Макалаурэ что угодно…» повторяю я его фразу.
- «Нолэмэ, если с тобой что-то случится, я не вынесу, никогда не ходи за мной»
Слова, слова я их не произнесу. Мы все знаем и так, понимаем чувства и мотивации друг друга, главное теперь только не произнести слово, ведь тогда не будет пути назад. Я не боюсь проклятия, я готова заплатить любую цену, но он не готов платить ее, он не позволит себе заплатить моею судьбой за счастье… и он не позволит сделать этого мне. Между нами его клятва и его проклятие. Мы молчим… это безумно больно молчать…
Макалаурэ возвращается к столу, он Лорд, он, что-то рассказывает своим воинам, разговаривает с подданными. Он очень сильный, я слабее, я ухожу в шатер, чтобы никто, особенно он не увидел моих слез. Меня находит сестра, ее голова лежит на моих коленях, я рассеянно играю прядкой ее рыжих волос. Пытаюсь успокоиться.
Он рассказывает, что самого Финдекано не было в его осаждаемой крепости, его крепость и его людей защищали сыновья Феанора, рискуя жизнью, а Макалаурэ так даже большим… На обратном пути Макалаурэ встретил Финдэкано, тот во время осады своей же крепости отсиживался в кабаке с легкой раной при которой даже мог сражаться… Может все было и не совсем так, но Мэглор в гневе проклял его, покарав безумием…
А темное проклятье автоматически ставит эльфа на сторону Моргота… Я глохну от этой вести, конечно, заклинание Макалаурэ еще на грани… но он может в любой момент сорваться с этой грани…
Хэлек на воротах играет на арфе… Безумно красиво, безмерно печально… поет Элберет Гилтониэль… Перед глазами проходят картины Валинора, вспоминается Тирион, вспоминается все что мы оставили и чего лишились… Макалаурэ тоже поет, неужели выдалась свободная минутка, мы отдыхаем.
Садится солнце… я собираюсь пойти играть в шент к Берену и Лутиэн, это обставлено как сон Ирмо, ведь что только не присниться… Этот сон дарует покой истерзанному сердцу… Но спать спокойно я не могу… мысли мои в Химринге… Я возвращаюсь туда… По пути встречаю Майтимо в роли мастера, он говорит что проклятие Макалаурэ накрыло и Финдекано и его самого, он выронил камень и ушел в Ангмандо… Это еще доподлинно не известно и он идет проверять информацию… Не в силах выдержать эту новость я пытаюсь снова провалиться в спасительный сон Ирмо… Но предчувствие гонит меня, я снова возвращаюсь в свою крепость. Почти сразу же появляются Майтимо и оруженосец Макалаурэ… Оруженосец рассказывает, о том, как лорд его Канофинвэ попал под волю врага, и возвращает подобранный Сильмарилл . Немая сцена… Никто не плачет, все молчат у всех в сердцах полыхает багровым пламенем боль… На Майтимо страшно смотреть… Я а стою боясь пошевелиться, меня со всех сторон окутала непроницаемая тишина, липким белым туманом заволоча все вокруг… зрение и слух исчезли… мысли остановились… Я стою, сдерживая сердце, пусть оно тоже молчит, пусть оно не смеет стучать… потому что если оно шевельнется, то взорвется сполохом боли, так что лучше безмолвие…
Всем понятно, что выйти оттуда без потерь нельзя…
Я не пойду за ним в Ангбанд, но понимаю, что если он выйдет оттуда подчиненный воле Мелькора, я приду к нему… Что я могу сделать, чтобы спасти его, у кого просить совета?
Так сидела я в безмолвии, пока не пришли вести, что его нашли у ворот Таргелиона без сознания…
Майтимо сорвался туда, я встала перед ним и, заглянув ему в глаза, прошептала только одно слово - «Пожалуйста…» Не знаю, услышал ли он меня, но он взял меня с собой…
Мы вышли всего вчетвером Майтимо, я, тот оруженосец и Сильмарилл.
Я была почти уверена, что Макалаурэ под чарами врага и сейчас находиться под его злой волей, и возможно попытается убить братьев, но мне это было не важно… Если это так, то я бы желала смерти от его руки, от него, что угодно…
Он сидел в комнате, безвольно опустив руки и голову, как птица с перебитыми крыльями. Средние братья теснились в стороне, они определенно боялись его, но Майтимо сразу же подошел вплотную и позвал его, сам он еще не забыл своего плена. Макалаурэ шепотом рассказал, о том, как попал в Ангамандо, как Моринготто глумился над ним, заставляя ползать перед собой на коленях, как он готов был сделать, все, что ему приказали бы, и то, как Моргот, наигравшись с ним, отнял у него голос и выкинул, сочтя, что иначе он не сможет причинить большего зла сыновьям Феанора… Майтимо с помощью магии Сильмарилла увидел, что ныне над Макалаурэ нет воли Врага, он крепко обнял брата и плакал вместе с ним.
Он поднял Макалаурэ с колен, тот сделал несколько шагов и отвернувшись, сорвав с шеи бубенец не глядя протянул его мне… Тут я не выдержала… Белая пелена сковывавшая меня отступила и я кинулась к нему… Он не подпускал меня к себе, просил меня уйти. Я не отпускала его. Майтимо быстро выгнал всех из комнаты и ушел сам. Он говорил, что я должна покинуть его, что я не могу быть рядом, после того, как он побывал под волей врага и унижался перед ним. Что он готов был, если бы враг приказал ему, убить меня. Что после этого он не может быть рядом со мной. Он бился в моих объятиях как большая черная раненая птица. Просил оставить его и не делать ему больно. Говорил, что он оказался слаб, что он не может вынести и мысли о том, что со мной может произойти нечто подобное. Что говорила я, я не помню, все это было не важно. Он просил меня уйти в Хранимые Гавани на Тол Эрессэа, что я не давала клятвы, и меня там примут.
А я хотела только обнять его, я хотела, чтобы ему было легче, я согласилась уйти, не осознавая до конца какое обещание я даю…Мы стояли на коленях обнявшись, я вдыхала аромат его волос, я сказала слова… я сказала, что люблю его. И он сдался, он тоже обнял меня, мы плакали и целовали соленые глаза и губы друг друга. У меня было полминуты счастья, пока он держал меня в своих объятиях, и после этого я должна была уйти… Взамен бубенчика, который он тайком похитил у меня я отдала свой герб, я отдала свое сердце и душу и обещала ждать до свершения судеб Арды. И, если понадобится просить за него у самого Намо Мандоса.
Мы вышли из комнаты, Макалаурэ вложил мою руку в руку Майтимо и сказал, что я ухожу в Хранимые Гавани. Тот было попытался образумить его, сказав, что я сильна и вполне могу разделить и облегчить его бремя. Он просил не отказываться его от любви. Но Макалаурэ сказал, что я согласилась уйти. Когда Майтимо посмотрел на меня я лишь покачала головой и ничего не ответила, это была цена за несколько секунд счастья, и я была рада заплатить ее, никакая цена не была бы достаточно велика.
Я ушла…
В пути своем до гаваней дошла я до Тол-Галена, навстречу вышел мне человек, сказав, что видел меня во снах… Когда к нему вышла девушка, я узнала Лютиэен, и поняла кого вижу перед собой… Они обещали дать мне корабль и проводить. (Кто ж виноват, что на этой игре не было Бритомбара или какой другой гавани). На какое то время я осталась у них, но странно было мне находиться в таком счастливом и тихом месте, простор вокруг, отсутствие стен, неспешные речи и счастье, царившее здесь, мне были непривычны, и я все торопила, Берена с отправкой. Больно было мне видеть этих двоих, что смогли пронести свою любовь через все опасности и сберечь ее…
А потом было плаванье, под белоснежным парусом, под огромной яркой луной. Мы доплыли до стоянки Мастеров, но там никого не оказалось, тогда, мы оставили свой корабль и отправились пешком на их поиски… Нашли Юлю Зубареву, собственно Главмастера проекта… Она сказала, что До Тол Эрессеа я не доплыла… уснув на Волшебных островах, что находятся вкруг завесы Валар. Как я так промахнулась, я уточнять не стала, если честно, глубокий сон до сроков свершения судеб Арды меня устраивал больше, чем мучительное ожидание на дивном острове… Видимо Ульмо было виднее, развернув мою ладью к этим островам.
Тут подошел Берен и сказал, что они с Лютиэн давно уже ждут ребенка, но мастера им никого не присылают… ага, хлопнула в ладоши Юленька – да будет так, держите дочку…
И мы поплыли обратно… Было уже за полночь, я сидела у костра и пыталась выйти из предыдущей роли, надо сказать это не удалось мне в полной мере даже сейчас. Обнаружила, что в левой руке до сих пор сжимаю тот бубенец на порванной цепочке…
Я застегнула ее вокруг запястья…
И тут Лютиэн начала петь… Надо сказать, что девушка играющая эту роль действительно Лютиэн, ее так и зовут Соловушка, у нее бесподобный вокал. Она стояла на длинных мостках, уходящих в заросшую листьями кувшинок воду, светила ярчайшая, огромная луна, а ее голос разносился по тихой глади озера над всем полигоном…
Берен и Лютиэн засобирались спать, я обещала прийти утром…
Я бродила по лесным тропинкам и без них. Среди серебряного лунного света и черных теней… Вернулась было в лагерь, но не смогла там остаться, какой-то народ сидел еще у костра, но это было не то… Увидев, как Майтимо, он же Брюс пошел провожать Юлю в Ангбанд, к ее палатке, я решила дождаться его и бродила по дорогам мимо сонных крепостей, пока не услышала пение, тогда я пошла на него, это был Таргелион, там, у костра сидели эльфы, и пел менестрель, я сидела там и слушала песни, пока не пошли спать и они… А ко мне сон все никак не хотел идти… глубокой ночью я все таки вернулась в Химринг… несколько самых стойких еще сидели у костра, и тут же в стороне от них лежал Брюс. – « А я знал, что ты придешь…» просто сказал он. За эти слова я безмерно ему благодарна, он оказался единственным, с кем бы я хотела и могла сейчас говорить… Достаточно было просто побыть с ним рядом.
На следующее утро у Берена и Лутиэн родилась маленькая дочка которую назвали Гэруиль Линн-Аэрон.
В короткой льняной рубашке я бегала по полянам, изобретала слова, сплела себе из вереска плеток, (потому что от слова плести)… Я брызгала водой и яркие брызги горели в утреннем солнце, а меня учили, слышать голос Ульмо. Я гонялась за бабочками и, притомившись, сидела в папиной лодке, слушая, как поет мама. Меня кормили овсяной кашей, а еще мне заплели две синдарские косички, одну мамину потоньше и папину – потолще. Мы сидели на делони и играли в шент, ели печенье. Меня учили играть на флейте, потом мы вместе музицировали (Правда я играла, конечно, не на флейте, а на варгане). Я лежала на спине и смотрела на голубое небо и вершины сосен и слушала, как они скрипят. А мать снова пела мне песни, а мы с отцом неумело подпевали… Уверена у Гэруиль было самое счастливое детство, которое только можно представить.
Когда я подросла, мне разрешили надеть длинное взрослое платье и сказали, что скоро отведут в Дориат к бабушке и дедушке. Мне было ужасно интересно посмотреть на Дориат и на весь остальной мир, ведь я ничего больше не видела кроме нашего солнечного счастливого края…
Мимо границ Тол-Галена, пошатываясь шла странная фигура… Она была очень странно одета, тяжелый шлем, плетеная из металлических колец рубашка, длинный обоюдоострый нож у пояса, лук, совсем не похожий на охотничий…
Он упал, и отец поспешил к нему, это оказался Белег Куталион, прославленный воин Дориата. Его сердце было ранено, возлюбленная его попала в плен к Саурону и тот заставил ее служить ему… Так я впервые увидела, как кто-то плакал…
Позже отец с неохотой все же рассказал мне о Враге и о Войне… Но это я все же не смогла тогда понять…
Меня отвели в Дориат… У майя Мелиан был великолепный сад и прекрасный дворец, богатая библиотека, все это заворожило меня после той простоты, что окружала меня на Тол-Галене и той суровости, что царила в военной крепости Химринг. Но, несмотря на внешний покой, сюда, все же достигали через завесу Мелиан отголоски войны…
Прибыл лорд Хэлек из Химринга… Майя Мелиан как то высказала желание услышать пение Мэглора (Мирэ действительно очень хорошо поет), но теперь Макалаурэ, потерявший свой голос прислал вместо себя другого . Мы сидели и слушали звучные переборы арфы и пение. Когда удалился владыка Тингол, мы услышали и несколько нолдорских песен. Так я узнала о нолдор Первого дома. Они были непохожи ни на кого, из ранее мной виденных, в черных одеждах, суровые с непонятной болью в глазах они привлекли меня и я постаралась расспросить лучницу, сопровождавшую Хелека. Ее звали Тиэль, она была не на много старше меня по возрасту, но на ее долю уже пришлось столько всего, о чем я даже еще и не имела понятия…
Вечером был праздник в честь совершеннолетия Келебриан – дочери Галадриэль и Келеборна. Владыки и я с родителями тоже присутствовали на нем. Это было последний раз, когда я видела родителей, потом они ушли...
После этого я быстренько надела белую маску ( положение вне игры) и как только начало смеркаться слиняла обратно в Химринг. Меня неуемно тянуло в эту крепость, она стала моим домом. В Дориате я оставаться не могла, я все еще не могла выйти из роли Нолэмэ и мне были неприятны синдар, они были другие, они по другому думали и по другому жили, они прятались под своей завесой… А главное Дьяк - владыка Тингол и мой дедушка, который по совместительству был еще мастером этого блока, совершенно недвусмысленно ухлестывал за мной. Хотя блин прекрасно видел обручальное кольцо на моем пальце и знал, что я замужем. После того, как он начал уговаривать, не ходить ночевать в свой лагерь, мол мы тебя и тут впишем, я поняла, что нужно линять и слиняла…
В Химринге я обнаружила завесу Сильмарилла, которую выставил Майтимо, и настежь открытые ворота. Теперь Химринг защищал Сильмарилл и не было нужды ворота закрывать, правда и сам Майтимо теперь не мог ни на минуту покинуть свою крепость… В зале зажигал тот самый Белегостский гном, от которого у меня резко начинала болеть голова, поэтому я забралась на родной барбакан и сидела там. Макалаурэ я не могла даже видеть, чтобы не провалиться во вчерашнее, да и ему самому было похоже еще гораздо хуже. На него свалилось не только наша лавстори, но еще и куча всякого другого. Ко мне пришел поболтать Майтимо, я жаловалась ему на Тингола, он рассказывал о том, что произошло за день нового. Весь день опять штурмовали Хитлум, погиб Финдекано, причем вместе с Гил-Галадом. Второй дом чуть не принес вассальную клятву королю Тинголу. Верховная корона нолдор досталась Тьелкормо, потому что Майтимо и Макалаурэ от нее отказались. Братья ссорились и мирились, Карнистиру с утра предстоял поединок с Сауроном, Амбарусса собирался добывать камень. Завтрашний день обещал быть очень горячим, с раннего утра планировался штурм Белегоста. Надо сказать мы довольно долго там сидели и разговаривали, и я безмерно благодарна ему за эти посиделки, его присутствие собирало меня по кусочкам.
Потом к нам присоединились Юля и Кардиф. Мы радостно гнали на тему, что будет, когда мы соберем все три Сильмарилла. Тогда, мы поплывем с ними в Валинор, прибыв мы по привычке сожжем свои корабли, и пока теллери в офигении будут на это смотреть быстренько проберемся в Форменос и, тоже по привычке, начнем держать оборону.
А потом начнем продавать «Горящие туры» в Белерианд непременно очень дорого, потому что все корабли у нас одноразовые… мы гнали и ржали, как сумасшедшие… По ходу в лагере Амбаруссы нас сочли пьяными, хотя зачем нам спиртное, дури и без него у нас более чем достаточно. Чего хотя бы стоит шутка с физической неуязвимостью. 
Наверное, мы, конечно, мешали своим неуемным ржачем, потому что тут же в шатре шел совет братьев, но мы просто не могли остановиться…
Потом Юля начала причитать, что ей не хватает двух вменяемых Сильмариллов, Брюс недолго думая предложил мою кандидатуру, мол все равно ей с утра делать нечего, не в Дориат же идти… мне назначили свидание в 7 утра в Ангбанде и я уползла досыпать те несколько часов, что мне оставались, всласть насладившись перводомским духом, по которому мне тосковалось в Дориате…
А в это время Майтимо, Макалаурэ и Тьелкормо вместе с гномом Дьюрином отковывали своему младшему брату меч для поединка с Сауроном. Макалаурэ в процессе покалечил свои пальцы, теперь он не мог не только петь, но и даже играть на арфе… Интересно, Младшие понимали, ЧТО раз за разом отдавал второй сын Феанора ради Клятвы и их самих…
Ранним утром, щелкая зубами, будущий Сильмарилл подпрыгивал, пытаясь застегнуть сломанный замок платья и проклиная все на свете… В слегка отмороженном состоянии я пришла в Ангбанд и подняла Юлю Зубареву. ИО Мелькора и ИО Сильмарилла взгромоздились на широкий черный трон и послали Саурона за чаем… Рядом крутился Миниган (еще один мастер) и рассказывал, про то, как вчера феаноринги ковали меч для поединка, а весь Долмед не ложился спать, измышляя, как Амбарусса будет доставать Сильмарилл.
Когда я спросила об обязанностях Сильмарилла, мне сказали, что я должна сидеть и блестеть, если что жечь руки недостойным, и у меня неограниченная магическая сила…
Ну… я сидел и блестел пуская солнечных зайчиков стразами с платья, на черный мелькоровский плащ и окрестные сосны. Мелькор искренне радовался…
Потом пришли эльфы. Они как-то неожиданно возникли посреди тронной залы.
На не успевшего вовремя рассосаться Саурона, был быстренько накинут сильмарилловский плащик, и он был посажен рядом, для отыгрыша второго камушка…
Пришло четверо Эльфов…Воин – воплощавший верность, мудрец – воплощавший надежду, дева – воплощавшую любовь и сам Амбарусса, за которым эти трое не побоялись прийти в Ангбанд. На воина Мелькор махнул рукой, как только выяснил, что тот приносил Клятву. С Девой не стал даже разговаривать, а Амбаруссе сказал, кто он такой есть, что привел людей, которые его любят на верную гибель, и что готов погубить ряди камня, своего друга, своего учителя и свою возлюбленную, после, не дав молвить потрясенному Амбаруссе и слова выставил всех за порог… кроме того эльфа, что пришел сюда ради надежды… Они говорили… и Мелькор дозволил ему прикоснуться к камню, сказав, что если камень не опалит его, он может забрать Сильмарилл и убираться отсюда…
Вынести камень можно было только если брать его с чистыми намерениями и не для себя… Я почесал репу, решил, что на безрыбье и рак рыба, а в Ангбанде мне не нравится… И пошел с ним… Мелькор нас почему то отпустил…
Меня передали в руки Амбаруссе, его жечь я тоже не стал… а попытался выяснить свою дальнейшую судьбу, меня хотели отдать старшим братьям. Потом нас нагнал Миниган, вручил мне шеврон с проклятием и сказал, что камень должен вызывать непреодолимое желание владеть собой… Ну и я начал вызывать…уговаривать и убеждать оставить меня себе… бедный Амбарусса, я методично жрал его мозги давя на все точки воздействия которые только мог придумать. Амбарусса вспотел, глаза его остекленели, он твердил только то, что должен отдать меня братьям… и буквально несся по лесу, чтобы побыстрее сбагрить меня на руки либо Майтимо либо Тьелкормо, который ныне был верховным королем Нолдор. Когда мы пришли к Таргелиону и выяснили, что Тьелкормо на штурме Белегоста, я предложил зайти в крепость и спокойно подождать, пока он вернется, но Амбарусса меня уже так боялся, что не медля ни секунды кинулся обратно, выслав гонца, чтобы король срочно выдвигался к ему навстречу…
В общем я горд собой, как мне потом рассказывали Амбаруссе мало не показалось. (Кстати, его и его команду таки потом еще настигло проклятие Мелькора, каждому свое, а я то наивная удивлялась, что он так легко их отпустил…)
Встреча с Тьелкормо… вот он то мне обрадовался… Меня с почтением отвели в сокровищницу и не могли от меня оторваться и насмотреться… Мы с ним немного поболтали, честно говоря, я немного к тому времени уже выдохся, поэтому разговор вел гораздо мягче. Правда, тут я слажал, случайно наехав на Макалаурэ, во мне неожиданно всколыхнулась какая то совершенно не нужная бабская обида, мол вот Амбарусса свою девушку даже в Ангбанд взял, а меня сплавили куда подальше. Но это мы вроде потом разрулили и я извинилась. В конце концов, я ж не знала, что мне придется играть Сильмарилл поэтому говорила что, пришло в голову… по большей части вроде даже правильно. Мэа кульпа, как говорится. Тьелкормо оказался хитрым, после пары минут разговора он положил меня в шкатулочку и сбежал посовещаться со старшими братьями. Тем временем пришел в гости перый Сильмарилл, игрок который ехал именно камнем, он то и научил меня плохому, оказывается черный шеврончик надо было сразу цеплять к эльфу и тогда он не смог бы со мной добровольно расстаться… Когда я это проделал с Тьелкормо тот только вздохнул, мол, не успел… он видать хотел тоже передать меня дальше…
Он говорил мой камень… - Наивный, это он был мой эльф!…
Принесли тело Карнистира, он таки победил Саурона, но сам при этом тоже погиб. Я повесил на крепость такую же защиту, как на Химринг, а то ее уже какое то время штурмовали. Раньше меня не просили об этом, потому что у Карнистира было очень забавное проклятие, что-то вроде аллергии на светлую магию. Если бы его попробовали вылечить с помощью светлой магии или он просто попадал под ее влияние, он мог бы помереть. А так, как братья жили в этой крепости втроем, то соответственно не решались применять магию для отражения врагов.
После этого я оставила в сокровищнице сильмарилльский плащ и отправилась обратно в Дориат, где некоторое время втыкала в стену, стараясь прийти в себя. А Тингол учил любимую внучку, как вести государственные дела, посадив на трон, между собой и Мелиан. Как это ни странно я начала входить в роль Гэруиль.
В Дориате мне было скучно, я читала свитки в Библиотеке, училась, узнавала новое и много думала… О камнях, о враге… о эльфах…
Не могла я понять, как благие камни стали проклятыми, как свет, что содержался в них, мог таким пагубным образом влиять на души эльфов? Мне рассказывали, что Тингол чуть не сошел с ума под воздействием камня, рассказывали, что камень вызывает вожделение в тех, кто видит его, как он слепит и служит гибели… Я не могла это понять… Мнилось мне, что возможно, тот свет, что в камнях просто не выносит скверны и старается изничтожить ее. Потому то он и сжег руки Мелькору, но неужели, и в душах эльфов есть та тьма, которую пытается уничтожить Сильмарилл, ведя к гибели и самого хранителя…
Майа Мелиан сказала, что это не так, она огорчилась, что я размышляю о Камнях и Проклятии Нолдор, и посоветовала не думать на эти темы… я замолчала, но думать не перестала…
Потом пришел Хэлек он принес весть, что Макалаурэ и Тьелкормо взяли камни, доплыли до завесы Валар и бросились в воду. Что Майтимо, лишившись камня и брата, сошел с ума. В общем из принцев Первого дома остались только Куруфин и Амбарусса.
И тут же пришел Куруфинвэ, он вызвал Тингола на поединок, избывая свою клятву…
« Кто возьмет, укроет, сохранит, или объявит своим или отдаст не нам Сильмариль …»
(Дьяк перенес поединок на 12 часов, зная, что к тому времени игра уже закончится.)
Как закипешили жители Дориата, проклиная сына Феанора, много плохих слов сказано было, много оскорблений прозвучало. А Куруфин сидел и писал письма своим родным, тем немногим, кто еще остался, своему единственному брату и сыну…его проклятье настигало его.
Гируэль ушла на берег озера и плакала над судьбой детей Феанора. Как остальные эльфы не понимали этого, ведь казалось, Куруфин сам понимает тщетность всего, ради Клятвы он отказался, даже от своей чести. Феаноринги и те, кто шел за ними, они достойны величайшей жалости, но не проклятий. Как это страшно, когда выжигаешь свое сердце, я уверена, что, нанося раны теллери в Альквалонде, каждый наносил себе еще большую рану в сердце, сжигая корабли и бросая своих братьев на Вздыбленых Льдах, они испытывали большее мучение, ведь как же иначе, ведь они были эльфами и не могли по другому… почему об этом то все забывали?
Как в детстве я просила у Ульмо совета, как спасти Куруфина от его проклятия…
Решила я поговорить с сыном Феанаро, хоть и была я очень юна, и может не понимала всего, но поняла, что должна рассказать о своих мыслях, может удалось бы мне хоть не на долго отложить его проклятие. Ведь еще третий камень находится в Ангабандо.
Отговорить его от пагубного поединка, может, в голосе моем осталась еще сила моей матери…
Но я не успела… Хэлек спас своего лорда по-своему…
Он оглушил его, оттащил в сторону, чтобы не видел Тингол и заколол…
И тут все наконец опомнились… Тингол простил его. Правда было уже поздно, Хелек сидел над телом убитого им лорда и плакал. Многие тоже не могли сдержать слез…
А потом было принято решение покинуть этот край, потому что под завесой на благой земле была пролита кровь эльфов. Когда одна из нолдорских дев, что по какой то причине проживала в Дориате кинулась защищать оглушенного Карантира, лучники Тингола не выдержали и все как один спустили стрелу…
Было решено снять завесу Мелиан, и Тингол собирался увести свой народ в Оссирианд, туда, где раньше жили Берен и Лютиэн, и куда еще не добралась рука Врага. Те, кто желал, могли остаться здесь и защищать эти земли. Но пояса Мелиан уже не будет вокруг них, некоторые, например Белег остались, остальные пошли с Тинголом основывать новое королевство. А вела их Гэруиль, она возвращалась на землю своего детства, неся надежду для всего Белерианда. (И честно говоря, чувствовала себя ужасно мерзко, потому что неприятно быть штандартом…)
А потом был парад… Я увидела лица, Макалаурэ, Майтимо… Это было ужасно…
Они лежали на спине и смотрели в небо, пришел отходняк…
Я не могла заставить себя вернуться в крепость, мне, почему то казалось, что я предатель, раз меня не было там в такие тяжелые моменты, что я не смогла ничем помочь своим братьям по оружию, или хотя бы разделить это бремя с ними. Мне было страшно… в этой молчаливой крепости полной народу… Я сбежала в Дориат, где пили коньяк и говорили здравицы. Потом туда же пришли Артана и Хэлек, видимо дома им тоже было не по себе…
Потом мы все таки пошли домой и было все хорошо…
А Майтимо таки уснул на барбакане лежа головой на моих коленях …
@темы:
Эльфовое,
Отчет с игры,
Ролевое
-
-
18.08.2006 в 10:02-
-
18.08.2006 в 20:31-
-
18.08.2006 в 21:35Мне почему-то показалось что эта игра тяжелая очень была... И насышенная при этом очень)
-
-
18.08.2006 в 21:46Да игра была безумно тяжелая. И дело даже не в том, что я отыграла 2 совершенно непохожие роли и одну игротехническую, хотя за 8 лет, я впервые на игре умерла и вышла другим персонажем.
А в том, что было очень много эмоционального напряжения и слез.
То через что прошли мы с Макалаурэ...
Ты бы видела его после игры, Безумие, проклятие, рок, отказ от того, что любишь ряди клятвы и бесконечные смерти и потери...
Ведь если оценить игру объективно, то из лордов Первого Дома остался только Майтимо, который сошел с ума, Амбарусса, попавший под власть Моргота и Келебримбор. Завеса Мелиан пала, гномы вынуждены подчиняться тьме. Во втором доме остался Тургон, в Третьем Ородред, Галадриэль ведь тоже погибла...
А Мелькора почти не потрепали, подумаешь два сильмарилла вынесли, да он их сам отдал, зная как это обескровит Нолдор...
Одна маленькая надежда осталась - дочка Лютиэн и Берена, которую синдар скрывают в Оссирианде...
-
-
18.08.2006 в 22:44Мне почему-то кажется, что я никогда не смогу так вжиться в роль и так по-настоящему все понимать... Хотя, возможно это только кажется...
-
-
18.08.2006 в 22:51-
-
19.08.2006 в 18:34-
-
19.08.2006 в 22:01-
-
19.08.2006 в 22:08-
-
22.08.2006 в 09:49-
-
22.08.2006 в 14:34-
-
25.08.2006 в 20:39-
-
26.08.2006 в 17:05А я думала, что "Турпоход в Ангбанд" - вот самое модное нолдорское развлечение
Амбарусса, попавший под власть Моргота
О как! Это уже что-то новенькое! Наш великий Лорд не мог попасть под власть какого-то там Моргата, пусть тот и кидался проклятиями!
И вообще, да Здравствует наш Великий Тёмный Повелить. ура! т.е. Айя Амбарусса!
-
-
26.08.2006 в 20:57Не представляю как ты сумела сменить три роли за игру. Судя по написанному, самой сильной была первая. И после нее переключиться на что-то новое... не представляю.
И еще сразу возник вопрос. А как отнесся твой муж к этой самой первой роли?
А вообще - читаю, и представляю, как бы ты это рассказывала... Жалко, что я не могу приехать и услышать это все вживую...
-
-
26.08.2006 в 22:57Ну в смысле под проклятие попал, я даже не знаю какое если честно...
~Мари Да, первая была самой сильной и оказывала влияние на последующие две иногда им во вред. И даже когда я приехала домой долго не могла в себя прийти.
А насчет мужа... что он дурак ревновать меня к замужней женщине, ты вообще поняла, что сказала? Это раз, а два, это ж игра...
А в живую... Хм,сразу после игры ты бы ничего кроме невнятных рыданий по поводу Макалаурэ не услышала, так что лучше печатный вариант...
-
-
27.08.2006 в 13:21Ну мало ли, мало ли
Ну, все равно вживую интереснее
-
-
27.08.2006 в 13:25-
-
27.08.2006 в 13:27-
-
28.08.2006 в 16:24Как же тяжело, наверное, было так часто менять роли, переключаться с одной на другую. Тем более, что каждая из них, особенно первая, передают такие сложные чувства. Ведь надо же все пропускать через себя, все эмоции, чувства. Именно жить. Какая ты молодец! Как тебе повезло.
Быть Сильмариллом – это да! Здорово! Про такое раньше и не слышала, но жутко понравилось. Особенно предлагать феанорингам оставить тебя же себе)))
А вообще, это просто замечательно, что выпал шанс стать частью всего этого… Надеюсь, и у меня когда-нибудь получится.
Спасибо за замечательный рассказ!
Очень непросто было выходить из ролей, да?
-
-
28.08.2006 в 19:17А из ролей выходить... Знаешь недавно я думала, что мне это удалось, а сегодня понимаю, что все еще там... А в принципе это прекрасно видно по дневнику... Может быть я быстрее бы деролилась, но все время что-то напоминает, то фотки найду, то общаюсь по инету с людьми, которые там были то слушаю песни, которые были написаны на игре Одну вон даже текст привела, а в голосе она гораздо сильнее надо сказать... бубенчик этот опять же он ведь так и висит на левой руке, просто снять его не могу...
Недавно вон Макалаурэ опять снился, ужас просто
Дети - не играйте в ролевые игры, "Мы растопчем твой унылый мозг."(с)
-
-
01.09.2006 в 17:29"Мы растопчем твой унылый мозг."(с)
Ох, помню свое первое впечатление от этой Лориной песни! Смешно, но действительно верно!
-
-
01.09.2006 в 19:30Вот родится у меня ребенок я буду с содроганием смотреть как он таскается непонятно с кем непонятно куда, тратит огромные деньги и кучу сил на непонятно что, а главное, едет крышей... Ужос!
-
-
01.09.2006 в 20:03Ну если на ролевые игры, то все равно с тобой или твоими хорошими друзьями, так что все равно некоторый присмотр будет)
Если взять, например, походы по каким-нибудь ночным клубам, так это намного для меня страшнее. Двойной Ужосс!
-
-
01.09.2006 в 20:08Разве только в кружки разные...
О, придумала - отдам ка я дитенка свово в какй-нгить яхт-клуб... что б под парусом ходил.И физическое развитие, и мозги засталяет работать и ответсвенность появляется и вообще, под парусом - плохим человеком вырасти невозможно...
-
-
01.09.2006 в 20:15Согласна! Такие слова хорошие...
А ты не желаешь, чтобы твой ребенок участвовал в ролевых играх?