Дописываю отчет с Эрегиона.
Самой страшно...
Пока выкладываю квенту персонажа
Гвилгиллет из дома КротаГвилгиллет из дома Крота
Она родилась в Амане во времена непокоя. Родители ее были очень юными, обоим не исполнилось еще ста лет, когда родилась Гвилгиллет (тогда ее звали Ильверанта, но этим именем она давным давно не пользуется). Она еще не успела стать взрослой, когда Моргот погубил Древа и убил короля, а нолдор решили идти в Средиземье. В Исход она отправилась с родителями, которые шли вместе с Третьим домом. Конечно, она даже представить не могла, да и не задумывалась, какой это будет страшный путь. Пережитое повлияло на нее странным образом – тяжести пути не сблизили ее с родителями, а наоборот разделили их, т.к. она «обиделась» на них за то, что они втянули ее в это испытание. Приход в Серединные земли стал для нее еще одним разочарованием. Белерианд представлялся ей прекрасной землей, вот стоит перейти эти ужасные Льды и все снова будет хорошо, даже еще лучше, чем дома в Амане, по крайней мере именно так ей говорили родители во время похода. Но вот они пришли и вместо долгожданного отдыха первым делом подверглись нападению ужасных орков, потом зачем-то, даже не отдохнув, долго шли еще куда-то, а затем вернулись и поселились в холодных туманных землях, где жили неустроенно и всегда был риск столкновения с тварями Врага. Это так не было похоже на новый счастливый дом, мечта о котором поддерживала ее в дни похода…
Эти неустроенность, разочарование и обида и вызвали спустя несколько лет после прихода к Митриму бурную ссору с родителями, и Гвилгиллет решила жить сама по себе и сама найти себе дело по душе. Скоро она пожалела о ссоре, но гордость и юношеский максимализм не позволили вернуться сразу, она решила сначала стать кем-то значимым и доказать в первую очередь себе, что может быть самостоятельной и устроить свою жизнь лучше, чем это смогли сделать ее родители. Поэтому она ушла за Турукано в Невраст, туда по крайней мере не докатывалось эхо войны…
Ей очень хотелось самоутвердиться и участвовать в чем-то нужном для всех. Так вышло, что она оказалась в числе тех строителей, которые первые отправились в долину Тумладен. На самом деле это было практически случайностью, ведь Гвилгиллет ничего толком не умела, но как раз незадолго до этого она начала учится математике и прочим наукам у одного архитектора и поэтому с радостью, вместе с ним и его семьей отправилась на большое строительство. До нее не сразу дошло, что потаенное королевство будет совсем потаенное, но, тем не менее, единственное, о чем она сожалела, это о том, что не успела помириться с родителями, все прочее ее более чем устраивало. Наконец она почувствовала себя в безопасности.
В то время она отличалась очень застенчивым нравом, была молчалива, любила бродить в одиночестве и забираться высоко в скалы. Ее считали робкой, она никогда не вступала в споры и даже бесед сторонилась, но на самом деле она была очень упряма, просто не случалось в ее жизни поводов, чтобы это упрямство проявить, в спор она конечно может и не вступит, предпочтет уступить, но если для нее что-то было важно она все равно поступала по-своему, не слушая ни чьих советов, либо убеждала себя, что это для нее вовсе важным не является.
У нее получалось неплохо рисовать, шить и вышивать, но со временем она всерьез увлеклась ювелирным делом, причем постигала его и практиковалась практически в одиночку не ища ни чьих советов. Она поселилась на окраине города со своей подругой Майвэ и жила тихо, практически не участвуя в жизни города.
Так было, пока в городе не появился Маэглин. Даже такая затворница, как Гвилгиллет конечно же не могла пропустить события, сопутствующие его появлению. Не смотря на то, что многие поддержали решение Тургона – лично ее шокировало то, что тот приказал сбросить Эола со скалы, т.е. убить. Это всерьез охладило ее добрые чувства и верность, которые она испытывала к королю. Правда, ее мнение по этому вопросу, конечно никого не интересовало.
Так вышло, что Маэглин решил не жить во дворце с дядей, а построить собственный дом и мастерскую и выбрал по этому поводу пустырь неподалеку от домика Гвилгиллет. Так они стали соседями. Однажды Маэглин одолжил у Гвилгиллет инструменты, и попросил поработать в ее мастерской т.к. его еще не была оборудована. В какой-то момент, проходя мимо Гвилгиллет увидела, что он неправильно делает какую-то деталь. Дело в том, что скоро намечалась одна из свадеб, куда пригласили и королевского племянника и Маэглин задумал подарить молодоженам парные кулоны. (собственно поэтому он и не стал работать в мастерских дворца – хотел устроить сюрприз). Но в ювелирном искусстве он был еще не слишком силен, хоть и полагал изначально обратное, считая, что раз он справлялся что сложными задачками и той работой, которую ему поручал его отец в кузнице, то с простыми кулонами он справится тем более. В общем, Гвилгиллет не выдержала, глядя на неумелые попытки неправильно загнуть хвостик штифта, отобрала у Маэглина свои инструменты и сделала как надо. Так они уже вместе и доделывали эти кулоны, а на следующий день Маэглин попросил Гвилгиллет наставлять его в ювелирном мастерстве. Она ужасно смутилась т.к. совершенно не умела учить других, но с молодым Маэглином ей повезло – ему не требовалось ничего объяснять, было достаточно просто показать. Так и проходили их уроки почти в полном молчании. Именно тогда у Маэглина и зародилась идея создания дома Крота.
Впервые в жизни в том году Гвилгиллет не пряталась в тени на летнем празднике, ее ученик отыскал ее, смело привел и усадил прямо за королевский стол. Ему стоило лишь надменно вскинуть бровь и его наставнице сразу же нашлось место.
Он же буквально заставил ее впервые вынести свои изделия на общегородскую ярмарку, где мастера могли похвастаться своими достижениями и оказалось, что работы Гвилгиллет вполне могут соперничать с лучшими работами мастеров из дома Небесной дуги.
Постепенно вокруг Маэглина стали скапливаться и другие мастера: ювелиры, кузнецы, рудознатцы, из тех кто, в свое время не нашел себе пристанища в других домах из-за угрюмого или просто сложного характера или потому что одинокие прогулки по скалам любили больше шумных праздников, которыми славились дом Небесной Дуги и прочие дома Гондолина. Здесь не спрашивали, здесь давали в руки молоток и молча кивали в сторону наковальни или накидывали плащ, совали в руки котомку и жестом приглашали за собой исследовать ближайшие горы. И все это сообщество стало называться домом Крота.
В то время Гвилгиллет и Маэглин поменялись местами, теперь она начала учиться у своего бывшего ученика кузнечному делу.
Так же теперь она имела доступ и в королевский совет, где среди Лордов других домов нередко заменяла Маэглина, когда тот отсутствовал, отправившись разыскивать новые месторождения.
Она стала смелее и увереннее в себе настолько, что некоторые могли посчитать ее властной и не признающей ни чьих авторитетов. Она без сомнения совести перечила даже королю, если считала, что тот неправ.
Но и друзей у нее тоже заметно прибавилось, причем это были не только эльфы дома Крота, но так же она была дружна с эльфами Арфы и Гневного молота.
Однажды столкнувшись с бывшим пленником из Ангбанда, который сумел пройти путями Спасения она задумала создать самоцвет, наделенный силой отделять мороки от реальности, и воскрешать эстель в тех, кто ее потерял. Она билась над ним несколько лет и в итоге сумела создать его, правда он работал не совсем так, как она хотела, но тем не менее очень пригодился целителям, дома Арфы, которым она его в итоге подарила.
Гвилгиллет учавствовала в Нирнаэт. Когда ее попытались остановить мотивируя тем, что Тургон призывал только воинов и целителей, она лишь бросила взгляд на на Лорда Маэглина – тот только пожал плечами – мол хочешь иди. Она отстранила стражника заступившего ей дорогу – со словами – я здесь по воле моего лорда. (Впрочем, Маэглин тоже нередко пользовался таким приемчиком на советах мотивируя, что мол эльфы его дома желают…) Гвилгиллет сама не очень понимала, зачем ей идти на эту битву, но единожды приняв решение - ее уже было не свернуть с выбранного пути. На битве она занималась в основном тем, что выносила раненых с поля боя и помогала целителям.
Во время Падения Гондолина она не ушла вместе с Идриль и Туором, но они с Майвэ сумели выбраться из горящего Города и спрятаться в одной из ближайших шахт, а потом перебежками от одной выработки к другой и скрываясь в известных только геологам Дома Крота расселинах уйти в горы. Они сумели найти маленький почти непроходимый перевал и каким-то чудом добраться до Дортониона. В Дортонионе конечно тоже было опасно, но там хотя бы не было снега и можно было добыть еду… В общем, они вдвоем медленно и очень осторожно держась предгорий, а порой и прямо по горам сумели добраться до Гелиона, сплавиться по нему и найти приют у эльфов Оссирианда. Там пути подруг разошлись. Майвэ решила отправиться к устью Сириона, так как по слухам именно там собирались выжившие Гондолинцы. К тому же Майвэ рассчитывала отыскать своих родичей из народа Кирдана. Гвилгиллет же отказалась вернуться к народу Идриль, по непонятным Майвэ причинам она недолюбливала принцессу. Искать родителей, с которыми ее давно развела судьба она тоже не видела смысла, после Нирнаэт до нее доходили слухи, что они поселились в Нарготронде и она не сомневалась, что они погибли при его падении. В общем Гвилгиллет осталась. Сперва она несколько лет прожила в Оссирианде, а затем перешла горы и поселилась в землях Эриадора, где вела одинокую и затворническую жизнь. На долгие годы она забросила свое ремесло и не общалась ни с эльфами, ни с людьми. И лишь изредка с наугрим Мории.
Даже когда сменилась эпоха она не сочла нужным появиться в Линдоне и засвидетельствовать свое почтение Гил-Гэладу, который теперь по идее считался ее королем.
Так было, пока буквально в нескольких лигах от ее дома не началось большое строительство. Привлеченная стуком молотков и поняв, что за прошедшие века стосковалась по общению она пришла в строящийся Ост-ин Эдиль. Пришла и осталась. Конечно же это строительство напомнило ей строительство Гондолина и она воодушевленно взялась за дело. Даже возможность ковать банальные гвозди, скобы и зацепы вызывала в ней огромный восторг, а руки вспоминали старые навыки. А потом нашлось время и инструменты и для более тонкой работы… Гвилгиллет чувствовала себя словно бы очнувшейся от долгого сна!
Тем более в новом городе она обрела множество друзей и единомышленников - ищущих, любопытных, страстно увлеченных тем же чем и она – творчеством, созидательством и познанием! Это было как в лучшее ее годы в Гондолине, нет это было еще лучше - более открытым и свободным. Никто давно уже ничего не боялся, над ними не тяготел рок проклятий и войны, к ней не готовились, ее не ждали. Они творили воплощая свои самые смелые фантазии. И пусть много было утеряно – многое они открывали наново или находили совсем новое. А главное щедро делились своими знаниями друг с другом – и это тоже приносило свои плоды!
От былой угрюмости Гвилгиллет ни осталось и следа, она по-прежнему предпочитала работу в мастерской праздникам, но теперь не чуралась и веселого застолья и долгих бесед. Но в одежде она по-прежнему предпочитала темные тона и упорно носила черный герб своего бывшего Дома. А знакомые отлично знали, что при ней лучше не поднимать тему о предательстве ее бывшего лорда. (Ибо был случай, когда она одного такого разговорчивого взяла за грудки, наклонила и от души пожелала ему узреть гибель своих родителей и невзаимной любви в придачу и тогда она с удовольствием полюбуется на то, что останется от его выдержки и добронравия…)
Единственная вещь, что сохранилась у нее из Гондолина спустя годы – это кинжал Маэглина. Когда они с Майвэ бежали из города, она хоть и не умела сражаться - забежала в поисках какого-нибудь оружия в дом Маэглина, где и взяла его кинжал из галворна, небрежно оставленный хозяином на стуле вместе с перевязью.
Ныне в Эрегионе она пытается восстановить сплав галворна. Маэглин успел многому научить ее, что узнал от отца, но все не знал и он сам. В Гондолине они далеко продвинулись и сейчас она вновь продолжает эксперименты.